Обладательница «Золотого орла» за фильм «Край» рассказала «Субботе» о работе с Алексеем Учителем, дружбе с Евгением Мироновым и своих взаимоотношениях с Владимиром Машковым
За роль второго плана в картине Алексея Учителя «Край» Юлия Пересильд получила сразу две самые престижные российские кинопремии — «Нику» и «Золотого орла». Немногим раньше артистка произвела впечатление на критику и массовую публику в киноновелле Кирилла Серебренникова «Поцелуй креветки» и спектакле Алвиса Херманиса «Рассказы Шукшина».
Она приехала покорять Москву из провинциального Пскова, не имея ни богатых родителей, ни какого-либо блата. Окончила Российскую академию театрального искусства. Не состоит в штате ни одного театра, зато активно сотрудничает с Театром наций.
С одной стороны, ей по-сумасшедшему везет. С другой — она абсолютно по праву получает то, что имеет. И награды, и роли, и даже таких партнеров, как Владимир Машков, Евгений Миронов, Даниил Страхов и Юрий Чурсин.
Кстати, в переводе с эстонского ее фамилия означает «семейный мост». Но эстонских корней у Пересильд не имеется.
С 25 по 30 марта в рамках Фестиваля российского кино в Доме Москвы рижане смогут увидеть актрису в фильме «Край», а 2 и 3 апреля — на сцене театра «Дайлес» в спектакле Театра наций «Рассказы Шукшина».
«Суббота» встретилась с Юлией во время недавних гастролей Театра на Малой Бронной, в котором она блистательно играет Гелю в легендарной зоринской «Варшавской мелодии».
— Юля, изменилось ли что-то в вашей жизни после получения «Ники» и «Золотого орла»? Что значат лично для вас эти награды?
— Они очень многое значат! Я их очень ждала, очень волновалась и очень радовалась, что мою работу признали.
Но мне очень не хочется, чтобы мое отношение к самой себе от этого менялось. Потому что награды льстят самолюбию, но в отношении профессии ничего решающего они не делают.
— А на востребованность актера разве не влияют?
— Частично да. Другое дело, что востребованность актера у больших режиссеров от этих наград совсем не зависит. А востребованность в повальной массовой сериальной культуре мне лично не очень интересна.
Если я приду на пробы в новый фильм Алексея Учителя, то так же, как и все остальные, буду у него пробоваться до того самого момента, пока он не поймет, нужна я ему или нет. И так же ко мне будет относиться любой другой настоящий мастер.
А есть у меня «Золотой орел» или нет у меня «Золотого орла» — им до этого мало дела.
— На церемонии вручения «Золотого орла» вы выглядели просто роскошно! Все потом долго обсуждали ваше красное платье…
— Демонстрация туалетов на российских киноцеремониях — это великая профанация! Все знают, что у большинства наших актеров ничего нет — ни бриллиантов, ни шикарных платьев, в которых они перед всеми появляются и которые все берут под расписку вернуть в целости и сохранности.
Да и в зал мы заходим не по красной дорожке, как на «Оскаре», а по раскуроченному грязному тротуару, что ведет к павильонам «Мосфильма».
Словом, это все игра, к которой нельзя серьезно относиться. Одно дело надеть свои бриллианты — мол, вот они у меня какие! — и совсем другое дело — нацепить то, что надо вернуть.
И когда накануне церемонии мне позвонили и сказали: «Приезжайте, мы вам дадим платье», — я очень долго хохотала, а потом согласилась: ладно, давайте поиграем.
Приехала к молодому модельеру Саше Терехову, и он мне показался настоящим художником! У него такие изысканные платья — роскошные, но без этих ужасных стразов, каменьев и огромных декольте.
И в красном платье, что он мне предложил, я чувствовала себя очень удобно. А было бы неудобно — в жизни его не надела бы!
— Вы уже позволяете себе выбирать, в каком спектакле играть и в каком кино сниматься?
— Я всегда это позволяла себе и практически всегда снималась и играла только в тех работах, в которых сама хотела.
Я не принадлежу ни одному театру. Всегда боялась такого нюанса в репертуарном театре, как распределение ролей. С ужасом думала: а что я буду делать, если не захочу играть в каком-то спектакле, а меня приказом директора к этому обяжут? А если сам режиссер не хочет, чтобы эту роль играла именно я?
— А страха остаться без работы при таком отношении не испытывали?
— Этот страх всегда со мной. Но актеру его обязательно надо испытывать, чтобы постоянно волноваться на предмет возможностей своей персоны. Этот страх стимулирует и страхует от расслабления.
Сесть на удобный стул, развалиться и ждать, пока тебя распределят на роль, — это верный путь к концу.
Вместе с тем я с опаской смотрю на людей, которые говорят: «Я сам могу построить свою судьбу, и могу сделать все, и пойти поперек всего». Будучи по натуре человеком решительным и часто берущим ситуацию в свои руки, я прекрасно понимаю, что большая глупость верить в то, что ты все можешь сделать сам.
| Все знают, что у большинства наших актеров ничего нет — ни бриллиантов, ни шикарных платьев, в которых они перед всеми появляются и которые берут под расписку вернуть в целости и сохранности. |
— Как вы попали на съемочную площадку к Алексею Учителю?
— В результате проб, которые на этот фильм шли целый год. Сначала я пробовалась на главную героиню — немку Эльзу, поскольку достаточно неплохо знаю немецкий язык.
А потом Учитель понял, что немку должна играть немка. Я перечитала сценарий и поняла, что моя роль — Софья. И сценарист Александр Гонаровский, когда меня увидел, это подтвердил: «Да, именно такой я Софью и представлял!»
Сниматься у Учителя было очень приятно, но вместе с тем мучительно и сложно.
Я с огромным интересом наблюдала за Владимиром Машковым. За тем, как он выкладывается и отчаянно бросается во все, что ему предлагают, — в ледяную воду, в огонь, хоть куда. За тем, как он сильно доверяет Учителю.
— А как складывались ваши отношения с маленьким мальчиком, который играл вашего сына?
— Этот мальчик потрясающий! Эдакий старичок, у которого в глазах целая судьба. Я поначалу его даже чуть-чуть побаивалась. Он, кстати, когда к нам пришел, даже говорить еще не умел.
Был очень смешной случай, когда однажды второй режиссер скомандовала: «Актеры, на исходную!» — и наш маленький, прекрасный, худенький, с огромными глазами малыш смиренно пополз на свою актерскую исходную позицию — под стол.
Мы даже остановили съемку — так хохотали.
«Край» я сама уже посмотрела три раза — мне он очень нравится. Но на теме военного времени я пока хочу поставить точку. Не потому, что меня как актрису в этой теме начинают эксплуатировать, а потому, что слишком эксплуатируют это время в нашем кино.
После «Края» я снялась еще в двух фильмах, где действие происходит во время или сразу после войны, — в комедии Карена Оганесяна «Пять невест» и драме Дмитрия Иосифова «Капли крови на цветущем вереске». Прекрасные фильмы, но…
— Во взаимоотношениях с именитыми партнерами вы имеете какие-то свои принципы?
— Не могу сказать, что я очень сильно сближаюсь со своими партнерами в плане совместного хождения на тусовки или в клубы. У меня партнеры другого склада.
Женя Миронов вообще никогда не ходит ни на какие тусовки. А мы с ним очень близки. О-о-очень! Он для меня стал просто каким-то родным человеком. Но тем не менее я не могу ему просто так позвонить и отвлечь по каким-то бытовым темам. Потому что быт — это личное, туда никому заходить не надо.
Я очень не люблю желтую прессу, потому что они занимаются гадостями. Но многие наши актеры им в этом помогают, потому что ведут образ жизни, как в шоу «Дом-2» или «За стеклом».
Страдают в итоге благородные люди. Вот сейчас все полощут эту страшную историю с Михаилом Козаковым, а несколько лет назад мусолили тему Хабенского и его супруги. На мой взгляд, подобными вещами могут заниматься только извращенцы.
Мне лично никогда не было интересно читать, кто с кем живет и спит. Одно дело мемуары. Написала Лив Ульман гениальную книгу «Изменения» про то, как они жили с Бергманом, — это, безусловно, интересно.
А когда кто-то третий, не зная ситуации, берется ее расписывать — это минимум глупо.
И главное — в России актеры бессильны против желтой прессы. Володя Машков уже второй год судится с изданием, в котором появилась статья, что он сделал пластическую операцию ради молодой подруги Юлии Пересильд. На Западе мы уже давно это дело выиграли бы…
С Машковым у нас очень хорошие отношения. Но я даже не могу назвать нас друзьями. За пределами съемочной площадки Володя очень закрытый человек.
— Еще совсем недавно более-менее успешный актер должен был непременно много пить, курить и менять спутников жизни. А каким критериям сегодня должен соответствовать успешный молодой актер?
— Современные критерии абсолютно противоположны. Но надо понимать, что современное успешное поколение и современное талантливое поколение — это два разных понятия.
Но даже для трехдневного успеха актеру сегодня надо как минимум иметь трезвую голову, ум и работоспособность.
Работодатель или рабовладелец? Следующая публикация:
10 тысяч подписей — подарок ко Дню Победы!
