Знаменитый писатель о советской разведке, литовских обидах и ботинках Ивара Калныньша. По приглашению сети книжных магазинов Polaris в Риге побывал знаменитый писатель Чингиз Абдуллаев, автор 198 романов, переведённых на 29 языков мира. Создатель серии бестселлеров о Дронго, юрист в четвёртом поколении, президент ПЕН-клуба Азербайджана, почётный посол Интерпола в мире…
А ещё — потрясающий собеседник и настоящий полковник.
Досье «Субботы»
Чингиз Абдуллаев родился в 1959 году в Баку. Окончил юрфак Бакинского университета, работал на Министерство обороны СССР. Выполнял особые задания в Мозамбике, Бельгии, Германии, Польше, Румынии, Болгарии, Афганистане. Был дважды ранен.
Полковник в отставке. Доктор юридических наук. С 1989 года был секретарём Союза писателей СССР. Потом — сопредседателем международного Литфонда в Москве (заместителем Сергея Михалкова). Сегодня Абдуллаев — президент ПЕН-клуба Азербайджана, почётный посол Интерпола в мире.
Его имя занесено в Книгу рекордов Гиннеса как самого читаемого русскоязычного писателя.
В совершенстве владеет шестью языками. Мастер спорта по стрельбе.
Женат. Дочь и сын живут в Лондоне.
Путин и Ко
— В ваших романах фигурируют не только суперагенты или разведчики под вымышленными именами, но и конкретные исторические лица. В том числе ныне здравствующие политики: Горбачёв, Путин, Алиев… Не было ли у вас из-за этого неприятностей?
— Хемингуэй говорил: «Совесть писателя должна быть как эталон метра в Париже». Я с ним полностью согласен. Если лебезить и всего бояться — ни строчки не напишешь. А я считал своим моральным долгом написать пятитомник «Распад» о развале СССР. Работая над этой книгой в архивах, я нашёл невероятное количество фактов о ГКЧП и прочих событиях того времени, о которых никто не знает. Не менять же мне имена в истории!
Про Гейдара Алиева я тоже написал то, что думал. Правда, ему не всё понравилось, мне это передали. В романе «Покушение на власть» у меня фигурирует Путин…
— Как президент России отнёсся к тому, что стал героем вашего романа?
— Об этом я не знаю. Даже не в курсе, читает ли он мои книги. Вот Медведев, точно знаю, читает! Но мне было очень приятно, когда во время своего визита в Баку Путин процитировал мою фразу из книги. Фразу, которой я очень горжусь: «Кто не жалеет о распаде СССР, у того нет сердца, но кто мечтает восстановить СССР — у того нет головы».
— А что это за история, связанная с Чаушеску? Я слышала, что ваши книги были запрещены в Румынии…
— Я сам запретил печатать книгу «Мрак под солнцем» на румынском и молдавских языках. В отместку за то, что меня в своё время депортировали из этой страны, обвинив в причастности к делу Чаушеску. Это было абсолютной неправдой: просто я слишком много знал о расстреле Чаушеску и участии спецслужб в той операции. Я не оправдываю диктатора, но всё-таки считаю, что суд над ним был неправым.
Позже, когда я стал почётным гражданином Румынии, книга «Мрак под солнцем» была издана в этой стране. Предисловие к ней написал министр обороны Румынии, работавший при Чаушеску. И за это его заново арестовали. Тогда я написал президенту Румынии, что откажусь от всех регалий и почётного гражданства, если его не выпустят. И его выпустили…
— В Литве запретили вашу книгу «Всегда вчерашнее завтра». За что?
— За то, что я, основываясь на архивных данных, написал, что восемь из 11 членов «Саюдиса» были осведомителями госбезопасности. Включая тогдашнего президента Ландсбергиса и госпожу Прунскене. В Литве меня тут же обозвали недобитым чекистом, хотя я написал чистую правду и даже привёл клички, под которыми эти люди проходили как осведомители. Был жуткий скандал: Прунскене подала в суд на журналистов, которые перепечатали отрывки из моей книги. Ландсбергис кричал: «И эта бессовестная женщина пытается пройти в парламент!» — забыв о том, что сам тоже сдавал людей.
— Говорят, время было такое. В 70-80-е шла активная вербовка людей, многие шли в стукачи не по своей воле…
— Бросьте! Никто никого насильно не вербовал. Стояла очередь стукачей, готовых с удовольствием заложить своих товарищей. И это не зависело от национальности.
Это было везде! В Азербайджане среди основателей Народного фронта тоже можно найти множество осведомителей. Но обиделись почему-то только литовцы. Они даже грозились меня не впускать в страну. Правда, это им трудно сделать: во-первых, у меня дипломатический паспорт, а во-вторых — паспорт посла Интерпола.
От Украины до Америки
— Вы не хотите написать роман о событиях на Украине в 2014 году?
— Пока я не готов. Сегодня на Украине происходит великая трагедия: брат идёт на брата, люди одной крови и одной веры стреляют друг в друга. Война калечит их психику, и последствия этой контузии непредсказуемы. Но эту великую трагедию могут понять только люди, которые жили в СССР. Западные гости ничего не понимают.
Не так давно Путина пригласили в Белград по случаю освобождения города от фашизма. Американский посол был в недоумении: «А зачем его пригласили, если Белград освобождала 3-я украинская армия?» Он даже не в курсе, что никаких отдельных украинских армий не существовало — был единый Союз!
— Не любите Америку?
— Америка, по сценарию которой разваливается Украина, — это мировой жандарм, который уверен в том, что ему дозволено всё. А самое обидное, что мы отчасти сами в этом виноваты.
Представьте себе, что американский самолёт бомбит афганскую свадьбу; погибают жених, невеста, родственники с обеих сторон. Но все только ахают и плачут. А теперь представьте, что афганский самолёт бомбит американскую свадьбу, погибает один человек, случайный гость. Простят это американцы? Никогда! Они поставили себя так, что жизнь одного американца стоит жизни двух европейцев, четырёх турок, восьми арабов…
Почему арабы униженно соглашаются с этим и меняют одного своего воина на сотню американских? Это же неуважение к собственному народу! До тех пор, пока каждый народ не научится себя уважать, Америке будет дозволено всё.
— Существуют ли такие темы, за которые вы никогда не возьмётесь?
— Мне предлагали баснословные гонорары, чтобы я написал историю курдского освободительного движения. Я отказался, потому что знаю: если напишу — будет бойня. И так уже 40 тысяч погибли. Никогда не возьмусь за эту тему.
* * *
На страницах книг Абдуллаева — хитросплетения мировой политики, схватка национальных мафий, шпионские заговоры и козни всех разведок мира. Даже те, кто терпеть не может детективы, вынуждены признать: факты и детали в романах этого автора выглядят настолько достоверно, словно писатель был свидетелем событий.
Так и подмывает спросить у Абдуллаева: «А вы случайно не шпион?» Этот вопрос мы и задали писателю в лоб.
Кто вы, доктор Зорге?
— Чингиз Акифович, в ваших книгах речь часто идёт о военных и политических операциях, детали которых могут знать только посвящённые люди. Признайтесь, вы были разведчиком?
— Нет, разведчиком я не был. Хотя не скрою: мне всегда хотелось чего-то героического. После университета я рвался в следователи, что по тем временам считалось полным абсурдом: выпускников юрфака отправляли на эту работу буквально насильно — все хотели в адвокатуру. А я мечтал распутывать преступления!
— Что же вам помешало?
— Мои родители занимали очень высокие посты в Баку, нашим соседом был замминистра МВД Азербайджана. И они хором меня и отговорили: «Куда собрался? Там кровь, грязь. Ты мальчик из интеллигентной семьи…» В результате после университета я попал на работу в «почтовый ящик» министерства авиационной промышленности. Заведение было секретным. А коллектив — уникальным: там работали лучшие люди страны, элита бакинской интеллигенции, которые читали запрещённые книги, слушали Высоцкого и Галича… Вскоре меня перевели в 34-й отдел, который подчинялся министерству обороны. А в 22 года я стал его начальником.
— Что это за отдел такой особенный? И как он способствовал писательскому труду?
— Отдел безопасности страны, который занимался вопросами посольств, урегулированием различных военных конфликтов, переговорами по поводу людей, которые попадали в плен… Сейчас ни для кого не секрет, что СССР в те годы вёл войну не только в Афганистане, но и в Анголе, Египте, Намибии… Я как сотрудник 34-го отдела часто выезжал за границу решать различные вопросы. Это называлось командировками.
В одной из таких командировок я был командиром группы. Мы шли впятером. Первым шёл я, а четвёртым — мой друг. В пути я повредил ногу, и мы с другом поменялись местами, я пошёл четвёртым. Всех троих, кто шёл впереди меня, убило.
Вернувшись в Москву, я понял, что обязан об этом написать. Так в 1988 году появился мой первый политический детектив «Голубые ангелы».
— Роман стал бестселлером?
— Нет, «Голубых ангелов» запретило КГБ: там посчитали, что нельзя писать об Интерполе (с ним СССР тогда не сотрудничал), экспертах и спецподразделениях, нельзя выдавать военные секреты, хотя на самом деле я никаких секретов не выдавал! А ещё намекнули, что с такой фамилией нечего делать в жанре политического детектива. Пусть торгует зеленью на базаре или пасёт баранов.
Меня вызвали в ЦК. «Понимаешь, Чингиз, мы провинциалы, азербайджанцы, а про политику должны писать умные евреи. — начал вкрадчиво завотделом ЦК. — Ты пиши про что-нибудь безобидное».
Но я был молодым, наглым и сказал, что обязательно докажу, что моя фамилия годится для обложки политического детектива. Вот с тех пор и доказываю.
— И всё-таки когда вы сделали окончательный выбор в пользу литературной карьеры?
— Мне поручили курировать госбезопасность Азербайджана и хотели утвердить главным куратором МВД республики. Следующей должностью был пост замминистра МВД. Но начались карабахские события. В Сумгаите во время погромов погибли 26 армян, шесть азербайджанцев, и вся эта неуправляемая толпа должна была двинуться из Сумгаита на Баку. Нам с коллегами просто чудом удалось остановить этих людей…
После этого столкновения мне сделали неожиданное предложение: стать оргсекретарём Союза писателей СССР. Не открою тайны, если скажу, что в ту пору в этой организации работало немало представителей госбезопасности. И меня в мои 29 лет утвердили на должность оргсекретаря Союза писателей.
Потом я стал сопредседателем международного Литфонда в Москве и членом исполкома Международного союза писателей. Долгое время был заместителем Сергея Михалкова. Дружил с Валентином Распутиным, Николаем Леоновым, Юлианом Семёновым, братьями Вайнерами…
27 часов за компьютером
— Когда вы почувствовали, что стали популярным писателем?
— Всё произошло как-то постепенно. За первый роман в начале 90-х мне предлагали 300 долларов, а за второй — уже 3000. Сегодня я один из крупнейших налогоплательщиков Азербайджана. Налоги плачу зверские! (Смеётся.) Утешает одно: в магазинах многих стран есть специальные полки, на которых выставлены только мои книги. Я пишу в среднем по 10-12 романов в год.
— Как такое физически возможно?
— Я часто сажусь в девять утра за стол и встаю из-за него в 12 часов следующего дня. Ровно 27 часов провожу за компьютером, с короткими перерывами по пять-семь минут. Бью по клавишам со скоростью профессиональной машинистки.
Если бы мне кто-то сказал: «Лежи 27 часов», — я не смогу. «Смотри телевизор» — тоже не смогу. Я даже не смогу 27 часов подряд беседовать с красивой женщиной — женщина не выдержит!
— О ваших гонорарах ходят легенды. А если бы вам не платили столько денег, вы продолжали бы писать книги?
— Такой же вопрос мне как-то задал отец. И я честно ответил: «Если бы мне даже не платили ни копейки, я всё равно не бросил бы писать книги. Для меня это равносильно смерти — я живу внутри своих романов».
Как Ивар Калныньш стал Дронго
— Один из ваших самых популярных героев — сотрудник Интерпола Дронго. Как родилась идея этой серии книг? И можете ли вы сказать: «Дронго — это я»?
— Я давно хотел создать образ наднационального героя. С интеллектом Эркюля Пуаро и кулаками Джеймса Бонда. И я рад, что мне это удалось: грузины считают Дронго своим, татары — своим, азербайджанцы — своим…
Не могу сказать, что Дронго — это я, но я вложил в его уста и голову много своих мыслей. К тому же у нас с ним один рост —187 см. И родились мы с ним в один день — 7 апреля. (Улыбается.) А имя этого героя пришло ко мне случайно: путешествуя по Юго-Восточной Азии, я увидел птичку дронго; она умеет имитировать голоса других птиц и очень отважная.
— Почему в помощники Дронго вы выбрали латыша по фамилии Вейдеманис, а не эстонца или литовца?
— Я сразу решил, что напарником Дронго будет прибалтиец. А из всех трёх прибалтийских республик ещё со времён Союза мне ближе всего по духу именно Латвия. В детстве я часто приезжал в Ригу с мамой, у неё здесь жила подруга. До сих пор помню названия рижских улиц и тот дух интернационализма, который царил в вашем городе.
Таких по-настоящему интернациональных городов в СССР было не так много: Одесса, Баку, Тбилиси… и Рига. Кстати, нынешний приезд меня не разочаровал — я был приятно удивлён, что здесь, как и у нас в Баку, не забыли русский язык.
— И по этой же причине вы утвердили на роль Дронго в фильме нашего латышского актёра Ивара Калныньша?
— Признаюсь честно: поначалу я был против него. В фильме «Театр» он мне показался каким-то маленьким, щуплым, слишком сладким… Ведь в жизни я никогда с Иваром не встречался. А тут режиссёр мне говорит: «Сейчас я вас познакомлю». Ивар вошёл в комнату, и я сразу понял, как был не прав. Мужественное лицо, рост — 1,88 м, косая сажень в плечах. Я глянул на ноги Ивара и обомлел: вот это лапа, да простит меня Ивар.
Уж у меня 46-й размер, обувь подобрать трудно. «А ты какой размер ботинок носишь?» — спросил я. «47-й», — тихо произнёс Ивар со своим непередаваемым акцентом. Это стало последним аргументом. Роль Дронго досталась Ивару, и он замечательно с ней справился.
Личная жизнь
— Где вы живёте: в Москве или в родном Баку?
— Жена и дети живут в Лондоне. В Москве у меня квартира, я часто бываю там по издательским делам, но живу в Баку и считаю этот город одним из самых красивых на планете. Нашу столицу сегодня не узнать. Чего только стоят новые три здания в 50 этажей, построенные в виде языков пламени! В Баку сочетаются Восток и Запад, царит полный интернационализм. Наш город занимает одно из первых мест с мире по отсутствию преступлений. У нас даже не угоняют машины, в них можно оставить ключи.
Писатель и журналист Дмитрий Быков как-то приехал к нам со своим другом. Они немного выпили и заблудились: не смогли найти дорогу в гостиницу. Тогда Быков остановил машину полиции и попросил помочь. Полицейские привезли их в отель, выгрузили, вежливо пожелали спокойной ночи…
Выступая потом в Союзе писателей, Быков сказал: «Я вдруг на секунду представил, что было бы, если бы два пьяных азербайджанских журналиста попали в руки московских милиционеров? Чем бы это закончилось?» Я очень горжусь своим городом!
— Ваша популярность в Баку, наверное, просто зашкаливает…
— У меня много поклонников — а особенно поклонниц — в разных городах и странах. Мои рубашки из химчистки часто возвращаются с записками в кармане: «Я вас люблю». И внизу номер телефона. Мне оставляют подобные записки и на машине под ветровым стеклом, и в карманах пиджака, который я вешаю на стул во время творческих встреч. Все эти записки находит моя жена, аккуратно их собирает, складывает и отдаёт мне.
— Неужели она вас не ревнует?
— Мы вместе всю жизнь, жили в одном доме. Моя жена выросла на моих глазах: когда я ходил в девятый класс, она училась в первом. Поначалу, конечно, ревность имела место. Но я объяснил ей: в моём фан-клубе 150 000 женщин. Если я буду с каждой из них встречаться хотя бы один день, то мне потребуются почти сто лет жизни.
К тому же вся моя популярность — сущая ерунда по сравнению с популярностью другого азербайджанца. Когда он поднимался по лестнице, женщины целовали за ним перила. Звали этого человека Муслим Магомаев…
Писатель? Докажи!
— Чингиз Акифович, по количеству выпущенных романов вы уже перещеголяли Чейза, оставившего после себя 190 детективов. Не планируете ли отдохнуть?
— А я не устал! Если я не буду каждый день доказывать, что я умею писать, меня издавать не будут. И неважно, какой я — народный или международный. Никто не платит деньги за красивые глаза.
— Но вы говорили, что так любите писательское дело, что готовы работать бесплатно. Правда, на вас очень дорогой костюм, в Ригу вы приехали в вагоне бизнес-класса, поселились в лучшем отеле…
— Имидж для известного человека вещь важная и нужная. Расскажу смешной случай. Мой друг — писатель Рустам Ибрагимбеков, по сценариям которого сняты фильмы «Белое солнце пустыни», «Урга», «Утомлённые солнцем», «Сибирский цирюльник» и др., живёт в Санта-Монике. Однажды я стал свидетелем его переговоров с великим Мартином Скорсезе. Встреча проходила в лос-анджелесском отеле. Рустам начал свой рассказ с того, что по его книгам снимает фильмы Никита Михалков.
Мартин слушал без интереса, вполуха, а потом бросил через плечо: «Может, ещё когда-нибудь встретимся. Только не в отеле». — «Тогда давайте у меня дома, — сказал Рустам. — Я живу в Санта-Монике, сосед Джека Николсона». — «Вы живёте в Санта-Монике? — удивлённо переспросил Скорсезе. — А ну-ка дайте сюда ваш сценарий!»
Елена СМЕХОВА.
Не так давно Путина пригласили в Белград по случаю освобождения города от фашизма. Американский посол был в недоумении: «А зачем его пригласили, если Белград освобождала 3-я украинская армия?» Он даже не в курсе, что никаких отдельных украинских армий не существовало — был единый Союз!
* * *
Основываясь на архивных данных, написал, что восемь из 11 членов литовского «Саюдиса» были осведомителями госбезопасности. Включая тогдашнего президента Ландсбергиса и госпожу Прунскене. В Литве меня тут же обозвали недобитым чекистом, хотя я написал чистую правду и даже привёл клички, под которыми эти люди проходили как осведомители. Был жуткий скандал…
Айнар Шлесерс: "Зачем топить свою лодку?" Следующая публикация:
Путь из Дамаска