Не стал исключением и наш сегодняшний гость Илья Гейман, который сейчас живёт в Нью-Йорке

Помните знаменитое высказывание: «Все мы вышли из гоголевской «Шинели»? В свое время на весь СССР гремела рижская газета «Советская молодежь», через которую прошли, как считается, практически все русские журналисты Латвии (в том числе и ваш покорный слуга). С тех пор они с гордостью именуют себя не иначе как молодежкинцами. Это относится и к ветерану латвийской журналистики Илье Гейману, который уже довольно давно уехал в Америку.

Дмитрий МАРТ

Недавно Илья Гейман издал интересную автобиографическую книгу с характерным названием «А еще был случай. Записки репортера» и передал в подарок 50 экземпляров рижским журналистам. Я тоже получил увесистый томик в 450 страниц. Предисловие написал бывший главный редактор «Советской молодежи» Юрий Борисович Лапин, который сейчас живет в Москве и возглавляет телекомпанию АСС-ТВ, выпускающую в частности популярную передачу «В мире животных». В общем, где только наших нет!

Нью-Йорк на связи

«СУББОТА» связалась с Ильей Гейманом по Интернету, чтобы выяснить, как родилась идея книги, как ему там, за океаном, живется, ну и так далее.

— О чем моя книга? О журналистике, ее практическом применении. Не случайно у автобиографии такой подзаголовок: «Заметки репортера». Сам я сейчас живу в Нью-Йорке.

— Семья-то большая за океаном?

— Довольно большая. У меня еще брат и две сестры. У них свои семьи. Три внука. Один — специалист-электронщик. Внучка работает на правительство в Вашингтоне. Еще один внук — магистр, психолог. Работает в больнице. Мы все очень дружны. Часто видимся, помогаем друг другу в случае нужды. Все относятся к среднему классу. Имеют свои дома, квартиры в частной собственности.

— Как я понимаю, вы уже давно на пенсии.

— Конечно. Я ведь уже отметил 90-летний юбилей. Получаю приличную пенсию. У меня двухкомнатная квартира. Естественно, со всеми удобствами. Две трети квартирной платы берет на себя государство. Так что ежемесячная плата отнимает меньшую часть получаемых мною денег. У меня есть домоправительница, которую содержит государство. Она работает по семь часов в день полную неделю. Любые виды медицинской, врачебной помощи, а также лекарства — все это бесплатно. Вот так и живем.

Сын подсказал идею

— То есть в полном достатке!

— Вы знаете, когда-то в Союзе достаток семьи определялся по количеству моторов и других двигателей в ее владении. Сегодня я не в силах сосчитать, сколько их у меня. Телевизоры, компьютеры, пылесосы, разные приставки, кухонные электрические приборы…

— В Латвию не собираетесь возвращаться? Власти даже разработали специальную программу реэмиграции.

— Нет, никуда я не собираюсь: с моим возрастом это уже тяжеловато. Помню, несколько лет назад улетал из Парижа. Так французы ходили на меня смотреть: как это он в таком возрасте летит сам, без сопровождения, да еще нагруженный такой большой сумкой!

— Я уже ознакомился с вашей книгой. Она выпущена в Москве, причем в престижном издательстве «Художественная литература»…

— Давайте я для начала расскажу историю ее появления. 4 января нынешнего года мне предстояло отметить свой юбилей — 90 лет от роду. А в сентябре прошлого года, то есть за четыре месяца до этого, мы сидели с младшим сыном и обсуждали процесс подготовки: ресторан, гости и т. д.

Сын сказал так: «Нужно придумать что-то заметное. Уйти от скучного официоза. А возьми-ка и напиши книгу». — «Ты шутишь? — я изумился я. — Осталось четыре месяца. Кто может написать и успеть издать книгу за такой срок?» — «Ты успеешь, попробуй», — ответил сын. Шутя я попробовал — и действительно, все получилось.

Попугайчики мешали

— Не забыли русский язык?

— Ну что вы. Да и писал я по привычке быстро. Потом переписывал, чистил… Правда, появилась проблема. Оказывается, я печатаю медленнее, чем пишу. Сказал сыну, что это тормозит весь процесс, так что могу и не уложиться в срок. Он поставил на компьютер новую программу, после чего я смог диктовать рукопись, а машина печатала.

Но тут случилась другая беда: у меня живут два попугайчика. Они любят разговаривать со мной. Когда я принялся диктовать, птички посчитали, что это я веду с ними беседу. И стали энергично отвечать. Компьютер попросту не понимал, что происходит! Программа не распознавала попугайский язык и лепила в тексте ошибку на ошибку. Тогда другой сын сделал специальное приспособление, чтобы в нужный момент загонять попугаев в клетку. После чего я накидывал на нее темное покрывало, мои крылатые приятели тут же засыпали, и только после этого я получал возможность диктовать.

Ну а дальше все было делом техники, как говорится. Рукопись ушла в Москву, в издательство «Художественная литература». Ее успели выпустить в критически приемлемый срок. Я очень рад, что ко мне в Америку на юбилей прилетел Юрий Борисович Лапин — бывший редактор «Советской молодежи» и, к слову, мой бывший студент в университете. Он привез из Москвы в чемодане 50 экземпляров моей биографии. Представляете? И задуманный эффект был достигнут: все участники вечеринки получили по свежей, еще пахнущей типографской краской книге.

Родом из Бразилии

— Когда я читал книгу, то понял, что у вас очень необычная судьба. Родились вовсе не в Риге и даже не в Советском Союзе, а в далекой Бразилии. Поразительно!

— О своей судьбе я как раз подробно рассказываю в издании. Во-первых, когда мы приехали в СССР, у меня было имя, совсем не похожее на сегодняшнее: Ильич. А фамилия — Пятигорский. Да, я родился в Рио-де-Жанейро. Мои предки родом из Одессы. Родители были участниками революционного движения в Бразилии. Отца несколько раз арестовывали. Как и маму… В тюрьме отца сильно пытали, отбили легкие и пр. Пришлось уехать. После скитаний по Европе вся наша семья оказалась в Советском Союзе. К сожалению, вскоре отец умер от увечий, полученных в бразильских застенках.

— Люди обычно тепло вспоминают детство, школьные годы, своих товарищей. Что вспоминаете вы?

— О школе мне рассказывать трудно. Я даже не в состоянии установить модную нынче связь по Интернету с одноклассниками. Началась война. После пятого класса, в 13 лет, уже пошел работать. После войны через несколько лет записался сразу в восьмой класс вечерней школы. Затем, еще через несколько лет, поступил в заочный полиграфический институт на редакторский факультет. В военкомате мне в военном билете записали, что я окончил «редактивный факультет».

Рос без грёз

— О чем мечтали в юношеские годы?

— Особых романтических грез у меня не было. Мальчишкой бросил школу, пошел в цех. О чем мечтать? Тогда не до этого было. С другой стороны, мечты сопутствуют человеку не только в школьные годы… Потом, романтики мне в жизни хватало и без юношеских грез. Став журналистом, немало поездил. Ходил на океанских грузовых судах. Со многим сталкивался. Встречал интересных и даже экзотических людей. Сама по себе наша профессия очень интересная: считаю, не хуже, чем у космонавтов. Мои пути-дороги прошли через без малого два десятка стран. Изъездил и Советский Союз — от Калининграда до Камчатки, от побережья Северного Ледовитого океана до лежавшего в руинах после землетрясения Ташкента. О том, что видел и пережил, тоже рассказал в книге. Хотя и частично. Все не охватишь в одном томе…

— Возникает естественный вопрос: как вы пришли в журналистскую профессию?

— Все просто: журналистом стал потому, что мой отчим (кстати, от него у меня фамилия Гейман) был журналистом. Мне нравилось, как он работает. Да и в течение многих лет, я, будучи линотипистом в типографиях, набирал газеты. Таким образом, можно сказать, с младых ногтей приобщился. Думаю, что и гены сослужили свою службу. До сих пор и в Бразилии, и на российском Дальнем Востоке живут мои родственники, которые в той или иной мере занимаются журналистикой.

Дядя Леон и другие

— Ого. Получается, что вы со своими бразильскими родственниками все годы поддерживали связь?

— Нет. Я совершенно не знал, кто у нас остался на исторической родине. Есть ли родственники, кто они, чем занимаются. Мама уехала из Бразилии совсем еще молоденькой. Она была малограмотной и потом ничего не помнила. Кстати, в нашей группе высланных из Бразилии был еще дядя Леон, младший брат моего отца Маркуса Пятигорского. Но он где-то сгинул на просторах Советского Союза. Уже в Америке я учился в колледже по специальности «компьютерные науки». Получив первые знания, решил попробовать с помощью Интернета разыскать свою родню. Потратив чуть ли не год на это дело, родственников все же нашел. Так что теперь я вовсе не «безродный космополит». А потом нашел и следы дяди Леона. Он был арестован как враг народа и попал на Колыму. Это целая отдельная история…

— Почему вы решили уехать в Америку?

— Причин несколько. Одна из них: я всегда чувствовал себя каким-то инородным телом. Родился за границей, еврей по национальности… А тут еще добавились переезд моей младшей сестры в США и последовавшая за ней крепкая партийная порка.

— Те, кто уезжает, часто меняют сферу деятельности. А как сложилась ваша судьба?

— В США я продолжал заниматься журналистикой: редактировал последовательно две русские газеты. Ну а потом уж надвинулся зрелый возраст — увы, тут никуда не денешься.

— По Латвии нет ностальгии?

— Любопытно, что в Латвии я прожил более сорока лет, но тоски по ней не испытываю. Этому нашлось неожиданное объяснение. На задней обложке моей книги писатель, член Академии российской словесности, секретарь Союза писателей России Георгий Пряхин отмечает, что Илья Гейман — человек мира. В этом, наверное, что-то есть. Как говорится, вся соль. За прошедшее время я три раза побывал в Москве. Посетил и другие города и веси… Меня всегда влекли и по-прежнему влекут новые места. Люблю оказаться в какой-то необычной ситуации. В этом, наверное, и заключается одна из главных составляющих профессии журналиста. Мне кажется, это качество хорошо подошло к моей сущности.

— Благодарим за беседу. Желаем творческих успехов и крепкого здоровья. И привет от рижских молодежкинцев!

ФОТО — автора, из личного архива Ильи ГЕЙМАНА и редакции.

«В Латвии я прожил более сорока лет, но тоски по ней не испытываю. Этому нашлось неожиданное объяснение. На задней обложке моей книги писатель, член Академии российской словесности, секретарь Союза писателей России Георгий Пряхин отмечает, что Илья Гейман — человек мира.

«Меня всегда влекли и по-прежнему влекут новые места. Люблю оказаться в какой-то необычной ситуации. В этом, наверное, и заключается одна из главных составляющих профессии журналиста. Мне кажется, это качество хорошо подошло к моей сущности.

Похожие публикации