Уроки арабского

• 09.03.2011 • Тема неделиКомментариев (0)722

Возможна ли в Латвии революция по египетскому сценарию и какие выводы мы должны сделать из событий на арабском Востоке

Тунис, Египет, Йемен, Алжир, Сирия, Ливия, Бахрейн… Уже третий месяц народные бунты сотрясают страны Ближнего Востока и Магриба. Смуглокожий простой люд при содействии Интернета дружно выходит на улицы: требует хлеба, демократии и смены долгоиграющих правителей. На очереди, говорят, Китай.По просьбе «Субботы» руководитель центра изучения Азии Латвийского университета профессор Леон Тайванс комментирует события в арабском мире и их последствия для Европы в целом и Латвии в частности.

Тунис, Египет, Йемен, Алжир, Сирия, Ливия, Бахрейн… Уже третий месяц народные бунты сотрясают страны Ближнего Востока и Магриба. Смуглокожий простой люд при содействии Интернета дружно выходит на улицы: требует хлеба, демократии и смены долгоиграющих правителей. На очереди, говорят, Китай.

По просьбе «Субботы» руководитель центра изучения Азии Латвийского университета профессор Леон Тайванс комментирует события в арабском мире и их последствия для Европы в целом и Латвии в частности.

Политологи теряются в догадках: чьи это происки — исламских фундаменталистов или европейских демократов? Любители зимнего отдыха в теплых краях скорбят о потере популярных курортов. Большинству же просто любопытно, чем там у арабских революционеров дело закончится.

Может, и нам самое время сойтись где-нибудь на Домчике, пока наши демократически избранные, но от того не более любимые политики окончательно не отправили страну под откос в бездну?..

История повторяется

 

Арабские революции случились с голоду, а не во имя демократии.

— Великая Октябрьская социалистическая революция началась отнюдь не с выстрела крейсера «Аврора» — она началась в очередях. Бунт подняли бабы: им детей кормить надо, а тут оказалось, что хлеба нет. И пошло-поехало.

Следующая революция случилась в 1989-90-м годах. Люди постарше помнят, как области, республики и города СССР вводили свои визитные карточки — без них не обслуживали. Это тоже было вызвано нехваткой продовольствия и товаров повседневного спроса.

— Арабы тоже пошли в бой с голоду?

— Хлеба они требовали еще два года назад — во время беспорядков в Юго-Восточной Азии, на Филиппинах, в Индонезии, на Ближнем Востоке, в том числе в Египте. Тогда вопрос уладили дотациями к основным продуктам (маслу, хлебу, молоку) и созданием новых оплачиваемых государством мест мелких чиновников.

В этом году на каирских демонстрациях уже не кричали: «Хлеба!» — а требовали смены руководства, которое довело до страну до критической ситуации. На третьей неделе беспорядков власти снова попробовали пустить в ход пряник — на 15 процентов повысить зарплаты и пенсии шести миллионам мелких чиновников и пенсионеров. Но это уже не помогло, потому что не покрывало резкий прирост цен последних лет.

К тому времени самый дешевый хлеб, который стоил пять пиастров, напрочь исчез с прилавков Каира, а более дорогой был не по карману большинству. Вот и рвануло. В Тунисе все началось с самосожжения уличного торговца, которого всячески притесняли и грабили полицейские. Но реальная причина — тоже рост цен на продукты, связанный с их нехваткой.

— Куда же делись продукты?

— Сказались и неурожаи, и то, что примерно к концу 90-х закончилась «зеленая революция», начатая в 70-е годы, когда начали вводить новые технологии по выращиванию зерна из высокоурожайных сортов с применением минеральных удобрений.

«Зеленая революция» четыре десятилетия поддерживала мировой продовольственный баланс при растущих аппетитах землян. Два года назад прирост продовольствия вышел на ноль, а население-то продолжает расти. На Ближнем Востоке и в североафриканских странах прирост составляет 2,8 процента в год. В Египте это плюс 1,5 миллиона человек в год.

Кроме того, половина Ближнего Востока — люди моложе 30 лет, треть — моложе 20 лет. А новых рабочих мест для них не появляется, экономики не прогрессируют. Если в 1950 году Египет был в том же экономическом положении, что и Южная Корея, то сейчас его экономический потенциал — пятая часть южнокорейского.

— С чем это связано?

— Южнокорейский посол рассказал нам очень поучительную (особенно для латышей) байку. Корейский календарь начинается в понедельник, а после пятницы идут… пятница, пятница… и понедельник. Без шуток.

Там и детей воспитывают так, что каждый должен быть конкурентоспособным по отношению к своей сестре, своим соседям, ровесникам, одноклассникам, бывшим колонизаторам японцам и китайцам.

Ты не имеешь права стать безработным или бомжом, не можешь гулять день и ночь, ничего не делать, пьянствовать, колоться, тусоваться. Сперва ты учишься, учишься, а потом — работаешь, работаешь и повышаешь конкурентоспособность.

Вот с кого надо брать пример! А у нас латыши только ныть умеют: «Русские не дают нам…» Да кто мешает — независимость на дворе! Впрочем, русские тоже научились ныть.

…В Египте же совсем иной образ жизни и мыслей, чем в Корее. Там вместо трех пятниц — три воскресенья. Экономического чуда тут ждать не приходится. Новых рабочих мест — тоже…

— Значит, все дело в экономике, а не в тяге к демократии?

— Конечно. Никакой демократии на Ближнем Востоке ждать не приходится. Система власти там продиктована исламской традицией: есть один Бог, а остальные обязаны ему повиноваться. Отсюда и авторитарная власть. Трудно найти демократическую исламскую страну (Турция и Индонезия — исключения, но там своя историческая ситуация).

Конечно, в условиях глобализации демократические идеи проникают на Восток, но с большим трудом. Много модернистских толкователей Корана заканчивают жизнь на виселице.

— Есть версия, что за арабскими революциями стоят исламские фундаменталисты, которые хотят более радикальных режимов, причем не только на Востоке…

— Я не верю в теорию заговора. В истории периодически возникают леденящие кровь рассказы о заговорах тамплиеров, евреев, банкиров — все это ерунда из разряда беллетристики. Бывают, конечно, отдельные хорошо организованные акции. Например, Джордж Сорос обрушил валюты Юго-Восточной Азии. Но это дело одного человека с гениальным финансовым мышлением.

В отличие от христианской религии, исповедующей уход от мирского, ислам всегда стремился к власти: пророк Мухаммед стал правителем Медины, образовавшей первое арабское государство.

Все перевороты в мусульманских странах имеют религиозный подтекст. Ведь ключевое слово ислама — «`адл» («справедливость»). Если кого-то притесняют, у кого-то нет средств к существованию — значит, правитель (халиф) не тот. Надо менять.

Но исследования показали, что если исламские силы приходят к власти, они быстро теряют доверие народа. Каким бы практичным ни был ислам, он не решает современные проблемы ни в одной сфере: ни в банковской (по мусульманским законам проценты брать нельзя), ни в бизнесе, ни в общественных отношениях.

В этом смысле армия более прагматична: она коррумпирована, имеет долю в бизнесе и не хочет, чтобы экономика захлебнулась. Так что военные одерживают верх над религиозными радикалами.

А латыши только ныть умеют: «Русские не дают нам…» Да кто вам мешает — независимость на дворе! Впрочем, русские тоже научились ныть.

Европа за все заплатит

 

Странам ЕС придется раскошелиться, иначе их ждут поток беженцев и хаос.

— Чем там на Востоке все закончится?

— По-разному. В Египте и Тунисе, скорей всего, править будут армейские генералы. Там это привычное явление: в Египте генерала Насера сменил генерал Садат, того — генерал Мубарак, сейчас в опросах люди снова делают ставки на очередного генерала.

В Ливии, где армия примкнула к восставшему народу, государство может развалиться на племенные территории.

Когда же в регионе наступит некая политическая стабильность, новые режимы будут требовать экономической помощи у Европы и Америки. Угрожая в противном случае беженцами и хаосом, который захлестнет сперва Южную Европу, а потом и всю остальную, что может привести к большим потрясениям.

— Неужели даже арабские шейхи нуждаются в европомощи?

— В богатых нефтедобывающих странах революции тоже связаны с ростом аппетитов. Местные специалисты с вузовскими дипломами по качеству знаний не могут конкурировать с приезжими европейскими. К тому же последние готовы работать за меньшие деньги, чем местные арабы, которым законодательство обязывает платить большую зарплату, давать социальные гарантии и медицинскую страховку. Понятно, что бизнес охотнее берет приезжих, что возмущает местных.

Второй момент: в Бахрейне у власти находится мусульманский аристократический род аль-Халифа — представители этого клана занимают все министерские посты. Для поддержания своего роскошного образа жизни они требуют от любой сделки 25 процентов отката. И это тоже время от времени вызывает недовольство…

В Кувейте, чтобы не допустить волнений, правящий дом ас-Сабахов в одну ночь отменил коммунальные платежи и поднял зарплату госслужащих на 100 процентов. Госслужащие составляют примерно 80 процентов всех работающих кувейтцев, и их зарплата до повышения составляла четыре-пять тысяч долларов в месяц с нулевой ставкой подоходного налога.

В общем, так или иначе, но похоже, что весь арабский регион подошел к завершению некого исторического периода, что связано с крушением старой власти и порядков, переориентацией общественной жизни и экономик.

Благодаря Интернету, который позволяет вмиг собрать на улицах огромное число людей, все происходит стремительнее и организованнее, чем раньше. А значит, будет больше людей, которым трудно вписаться в новые условия жизни, что может вызвать массовый исход населения с насиженных мест…

— Уже начался массовый исход арабов в Южную Европу…

 ;— Да, и этот исход может смести на своем пути Государство Израиль. Через эту узкую полоску, зажатую пустыней, всю историю народы ходили туда-сюда, а на сей раз могут так пройти, что просто снесут биомассой все живое на своем пути.

Американские и европейские наблюдатели высказывают опасения, что следующим на путь революции может встать Китай, — его власти уже требуют от министерства безопасности предупреждающих шагов. Проблема Китая в том, что он очень неравномерно развивается. С одной стороны, это экономический гигант, а с другой стороны — северо-запад Китая невероятно бедный район.

К тому же в Китае тоже надулся пузырь недвижимости, и все ждут, что он вот-вот лопнет. Что тогда будет, никто не знает. Непросто придется и Латвии: мы приобщились к европейским благам благодаря дешевым китайским товарам. Если бы нам надо было платить за все американские и европейские цены, мы были бы на другом месте по части потребления.

Латвийский бунт

 

Наша молодежь протестует бегством. А пенсионеров власти не боятся.

— У нас людям тоже нечем платить за отопление, не хватает денег на дорожающую еду. The Wall Street Journal включил Латвию в список мятежных стран. Есть ли вероятность, что здесь разразится народный бунт?

— Вряд ли. У нас страна маленькая, и у властей всегда есть надежда любые волнения тихо погасить. Например, госдотациями. Я не чувствую, чтобы в воздухе пахло революцией.

У нас явно обозначился другой социальный выход для молодых — уехать из страны. На улицы они пойдут едва ли. А те, у кого есть хоть какая- то работа, держатся за нее. Самые беззащитные — это пенсионеры. Они, конечно, могут начать протест, но никто их не боится.

— А потоки беженцев из арабских стран могут добрести до Латвии?

— Пока для иммиграции с Ближнего Востока у нас нет условий. Климат здесь недружественный, расходы на жизнь большие, ночевать на улицах — замерзнешь, рабочих мест для неквалифицированной рабсилы почти нет…

И все же если наплыв беженцев в Европу будет очень большим, структуры ЕС могут принять решение поделить «гостей» по странам — кому сколько у себя принять. Тогда возможно появление новых анклавов, или этнических карманов.

— То есть пока можно не бояться перезаселения нашего «пустого места»?

— Как говорил великий математик Торричелли, природа не терпит пустоты. Сейчас мы берем взаймы у Европы, а отдавать-то будет нечем. Кому-то надо будет зарабатывать. Так что придется открыть двери иммигрантам. Те же китайцы с радостью пришлют нам первые квоты.

Язык — наш друг

 

Английский, русский и латышский языки — необходимый набор для Латвии. Хорошо бы еще изучать хоть один азиатский язык.

— Какие уроки мы можем извлечь из арабских революций? Что делать в новых условиях, когда продовольствия все меньше и жизнь все дороже?

— Обычно на подобные вопросы я отвечаю: уже поздно что-либо делать. Мы все «сделали». Страна пустая. Люди думают только о себе, а не о благе страны в целом. На государство плевать и латышам, и русским. Ни на какие жертвы во имя будущего Латвии никто не пойдет.

— Какие жертвы нужны?

— Не требовать повышения зарплаты. Жить скромнее. Мы же думаем только о себе и своих аппетитах, эмоциях, обидах… Пока жареный петух не клюнет.

Уже невозможно смотреть, как наши власти с невероятным упорством строят здесь что-то невероятно латышское на латышском языке, а оппозиция настаивает на чем-то слишком русском… Это прямой путь в гетто — одно побольше, другое поменьше. Но гетто.

— Обидно говорите.

— Но это правда! Да, русский необходим, потому что мы живем на границе с Россией. И это позор, когда в магазине продавцы не могут два слова связать по-русски. Это провал для бизнеса. Но одного русского языка уже даже россиянам не хватает для процветания. Выход — английский язык. Если у тебя хороший английский, ты конвертируем, ты можешь найти работу.

Надо ставить вопрос о реальном трехъязычии в школах. Причем не только изучать языки как предметы, но и вести на них часть дисциплин, чтобы дети осваивали терминологию. Когда я говорил об этом в министерстве образования, все возмущались: у нас нет столько специалистов! Но это уже дело техники. Создайте программу подготовки на 5-10 лет и двигайтесь к цели.

Помню, в советское время учителям русского в латышских школах доплачивали чуть ли не 50 процентов. И мы язык знали прекрасно.

— Какие еще языки вы посоветуете для большей конвертируемости?

— Рекомендую осваивать Восточную Азию. С китайским всегда можно заработать. Можно учить хинди, индонезийский. Мы начнем учить студентов со следующего года. Потому что Индия претендует на второе место в экономике мира после Китая. За ней следует огромная и многонациональная, с огромным экономическим потенциалом Индонезия.

Одна моя студентка уехала в Индонезию учить индонезийский. Сейчас собирается остаться на второй срок. Пишет, что хорошо освоилась и не хочет возвращаться. Кстати, если знать кроме восточного языка и английский, в Восточной Азии всегда можно подзаработать репетиторством. В общем, надо двигаться, а не дожидаться беды.

Факт

 

В блоге The Wall Street Journal опубликован рейтинг мятежных стран, в котором Латвия заняла 49-е место с индексом протестных настроений 47,6 из 100 возможных. Выше Латвии — Бахрейн, ниже — Уругвай.

 

Pin It

Похожие публикации

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *