считает большинство местных русских. Две трети латышей убеждены, что страна-соседка несёт угрозу Латвии.Недавно Центр по исследованию общественного мнения SKDS по заказу Госканцелярии провёл опрос «Чувство принадлежности к Латвии». Поводом для беспокойства правительства стало зафиксированное спецслужбами обострение межнациональной ситуации в связи с трагическими событиями на Украине.

Опасения правящих были так сильны, что с результатами исследования правительство знакомилось в обстановке секретности. Но вскоре перевели дух: две трети представителей нацменьшинств считают себя патриотами Латвии и, несмотря на многочисленные ошибки политиков, люди в трамваях, на рынках, в магазинах и подъездах могут сосуществовать вполне комфортно.

Руководитель SKDS социолог Арнис Кактиньш прокомментировал для «Субботы» результаты опроса.

Что нас роднит, а что разделяет?

Опрос ясно дал понять, что латыши и русскоязычные жители Латвии не особенно отличаются. Есть лишь несколько тем, где можно говорить о кардинальных расхождениях.

Главный вопрос, который нас разделяет, — наша историческая память. Была или не была оккупация, как мы оцениваем советское время, какой статус должен быть у русского языка… По большинству социально-экономических тем латыши, русские, украинцы и белорусы мыслят довольно одинаково.

— Подавляющее большинство русскоязычных считают, что никакой оккупации не было, а Латвия добровольно вступила в СССР. Правда, многие отвечают более расплывчато: «Не знаю». У латышей результаты с точностью до наоборот. Хоть и среди них есть те, кто отрицает оккупацию…

— Почему мы так по-разному относимся к этому событию семидесятилетней давности?

— Дело в том, что сегодня во многих латышских семьях ещё живы старики, которые всё видели своим глазами. Практически каждая латышская семья пострадала от насильственного процесса присоединения и советской власти. А если у кого-то есть собственный опыт, то его уже трудно убедить в чём-то другом.

— Что ещё нас разделяет?

— Почти все другие «разделяющие полосы» вытекают из этой же исторической памяти.

Например, разное отношение к России. Большинство латышей считают, что на Россию надо смотреть с настороженностью, что она несёт потенциальную угрозу. У русскоязычных преобладает мнение, что это хороший сосед, который желает нам только добра.

Увы, ситуация на Украине воскресила историческую память. За год число латышей, видящих угрозу в России, выросло от 40 до 64 процентов. Из русскоязычных такого мнения придерживаются всего восемь процентов. Хотя в прошлом году таких людей было вдвое меньше — четыре процента. Подобный, но несколько меньший эффект роста опасений был отмечен в 2008 году — после войны в Осетии.

Из этого расхождения вытекает и наше разное отношение к альянсам. Поскольку большинство латышей смотрят на Россию с опаской, они автоматически тяготеют к союзу с западными защитниками — Европой и США. Значит, надо вступать в НАТО.

Существенная разделяющая тема — языковой вопрос: может или не может русский язык иметь официальный статус в Латвии? Абсолютное большинство латышей не допускают такого варианта — это для них принципиально, что показал и референдум. С другой стороны, трудно представить, чтобы русскоязычное население противилось такого рода идее.

По большому счёту это всё, что нас разделяет. Мы не можем говорить о каких-то существенных различиях латышей и русских по социально-экономическим вопросам. В этом мы убеждаемся из года в год, получая ответы на самые разные вопросы. Увы, политикам выгоднее играть на том, что нас разделяет: это гарантирует им голоса. Эти темы, замешанные на тенях прошлого, срабатывают безошибочно, а над общими для всех проблемами ещё потрудиться надо.

* * *

С любовью

Опросы показывают, что значительная часть жителей Латвии — патриоты не только своей страны, но и России.

— Это то же самое, что с любовью. Можно любить одного человека, а можно нескольких одновременно. Женщина может любить своего мужа и своего ребёнка.

То же и про любовь к странам. Кто-то чувствует привязанность к одной территории, кто-то к двум, кто-то — ни к одной, а кто-то любит всю планету Земля. И это нормально.

Мы скрестили ответы тех, кто утверждает, что они имеют очень близкую привязанность к Латвии, и тех, кто говорит, что тесно связан с Россией. Оказывается, из 11 процентов латвийцев, которые чувствуют принадлежность к России, две трети одновременно тесно связаны и с Латвией. И только каждый десятый из «привязанных к России» утверждает, что он не ощущает никакой связи с Латвией.

Страхи и Крым

После отделения Крыма в Латвии прочно поселился (или поселили?) страх, что на очереди — мы. Сразу встал вопрос: с кем будут местные русские? Выступят пятой колонной или станут защищать Латвию?

— Тут тоже сработала историческая память. В этот раз видны параллели со Второй мировой. В Европе тоже всё началось с раздела земель — тогда это была Чехословакия. Сейчас раздел происходит между Украиной и Россией.

Если действительно отношения России и Латвии так сильно обострятся, что люди должны будут сделать выбор, то для многих русскоязычных он будет очень болезненным — они имеют тёплые чувства в отношении обеих стран. И тогда кто-то может им сказать: «Ты не можешь стоять между двух огней. Если ты с ними — значит, ты против нас». Мы все должны молить Бога, чтобы у нас не было необходимости делать такой выбор.

— Политолог Илзе Островска как-то задала своим студентам подобный жёсткий вопрос: если Россия нападёт на Латвию, в кого будут стрелять наши русские? Что вы думаете на эту тему?

— Это скорее вопрос о степени внутренней агрессии. Если в тебе высок уровень внутренней агрессии, сразу встаёт вопрос, куда ты будешь её выливать. Политические манипуляторы могут перевести внутреннюю агрессивность в какое-то конкретное направление. Пример тому — события 13 января 2009 года, когда все хором, русские и латыши, пошли громить Сейм. Этнические взаимоотношения — тоже одно из потенциальных направлений. Кто-то может перевести агрессию сюда…

Увы, наша пресса зачастую этим занимается. Неудовлетворённость людей ситуацией в стране перенаправляют в сторону украинцев, русских, латышей… Это совершенно неприемлемо. Подобные действия в своё время привели ко Второй мировой. Тогда часть злости направили на евреев, что стало причиной Холокоста.

Думаю, вообще неправильно задавать вопрос о том, кто в кого будет стрелять.

— Не думаете, что вместо выбора мишени для пальбы многие предпочтут попросту бросить всё и удрать куда подальше?

— Не сомневаюсь, что многие примут такое решение. Причём и большинство русских, и большинство латышей побегут на Запад.

Память и День Победы

— Но историческая-то память некуда не денется! Она что, так и останется вечной фигой в кармане?

— Она не исчезнет. Но тут важно определиться: является ли сплочение общества для нас ценностью? По-моему, да. Из этнического раскола выходит слишком много проблем, которые тянут страну вниз.

Надо решать общие социальные и экономические проблемы. Тогда разъединяющие нас проблемы постепенно решились бы сами собой — они ушли бы с повестки дня, тем самым становясь для нас несущественными.

— Но очень трудно задвинуть в тёмный угол больные темы. Скажем, если для латышей неприкосновенна тема второго гос. языка, то для русских это праздник День Победы. Думаете, латыши способны его принять и понять?

— Скорее нет. Это событие, которое нас разъединяет. Это связано с тем, как мы видим Вторую мировую: как освобождение Латвии от фашизма или как смену одних оккупантов другими. Для латышей это второе. Это означает, что День Победы как праздник они вряд ли когда-нибудь примут. Но было бы огромной глупостью его запретить. Можно попытаться придать ему несколько иное содержание: сделать его днём скорби по чудовищным потерям, которые стоят за этой проклятой войной. Подобный смысл Европа вкладывает в 8 Мая.

— Для русских это день радости — что война наконец закончилась, люди вернулись домой, больше не будет жертв.

— Я читал одно исследование о том, как в России менялось отношение к 9 Мая. Сразу после войны эта дата не была праздником. Ведь были живы люди, которые видели все кошмары войны своими глазами: горы трупов и море крови. Конечно, они были рады тому, что всё закончилось, но мечтали всё забыть. Со временем непосредственные участники событий умирали, воспоминания были уже не так свежи, поколения менялись, советская власть постепенно вводила всё более масштабные празднования, которые переросли в праздник демонстрации силы.

То же можно сказать и о 16 марта. Чем меньше живых легионеров, тем более громкие мероприятия проводятся. Похоже, своего максимума они достигнут, когда не останется ни одного живого свидетеля.

— Если подытожить: что должна представлять собой интеграция? По плану Сармите Элерте, если бы русские стали латышами, никаких проблем не было бы.

— Я не считаю, что русских можно переделать в латышей, а латышей в русских. В советское время, как власть ни старалась, латыши не стали русскими. Мало того, я не думаю, что это необходимо. Ценность Латвии именно в том, что она не является мононациональным государством. Здесь всегда жили много разных народов. Просто раньше было больше немцев и евреев, сейчас — русских, украинцев и белорусов. Но этническое разнообразие делает нас сильнее. Это даёт возможность говорить не на одном, а на двух-трёх языках. А другой язык — это другая структура мышления, образности, символов. Много языков — более пластичное мышление. Это подтверждают учёные. Есть даже поговорка: «Сколько языков ты знаешь — столько раз ты человек».

Посмотрите на самые богатые и развитые страны мира! Например, Люксембург с высочайшим уровнем зарплат. Там люди знают минимум три языка: французский, немецкий, связанные с их прошлым, а многие и английский. Или Швейцария — одна из самых успешных стран Европы. И там много языков. Или Сингапур — там все знают китайский, английский…

У жителей Латвии есть чудесная возможность говорить на двух-трёх языках. В Латвии исторически всегда было многоязычие. Во времена расцвета страны здесь знали немецкий, русский, латышский…

По-моему, для сплочения общества надо не так уж много: нужно постараться понять и уважать друг друга. Наши политики почему-то не хотят замечать, что для большинства местных русскоязычных Латвия — родина. У них другой родины попросту нет. И это предопределяет их естественный патриотизм. Если, конечно, всеми силами этому не мешать.

Кристина ХУДЕНКО.

Цифры

64% проживающих в Латвии нелатышей считают себя патриотами Латвии.

22,4% определённо считают себя патриотами Латвии.

41,4% скорее считают себя патриотами.

22% нелатышей не считают себя патриотами Латвии, в том числе 8,6% — «ни в коем случае не патриоты».

Меньше всего патриотов Латвии живут в Латгалии и в Рижском регионе.

Чем старше человек, тем больше он ощущает патриотизм.

Треть нелатышей не чувствуют нужды в получении латвийского гражданства и испытывают тёплые чувства к России.

Похожие публикации